Семь дней в плацкарте с курицей: к антропологии Транссиба (Эссе публициста Алексея Стрижова о путешествии по легендарной Транссибирской магистрали и развитии железнодорожного сообщения как элемента культуры повседневности.)
Почти семь дней сегодня займёт ваша дорога из Санкт-Петербурга во Владивосток, если ехать на поезде. Долгий путь по Транссибиской магистрали меняет представление о жизни в плацкартах — посудите сами: курица испортится на второй день, колбаса — на третий. Останется только вагон-ресторан и привокзальные беляши. Транссиб может стать едва ли не ключевым звеном в отечественной культурной антропологии жд-переездов. Почему воспроизводится «мир плацкартного купе» на самой длинной железной дороге мира?
Социолог Макс Вебер назвал бы традиционное представление о любом плацкарте «идеальным типом», то есть достаточно упрощённым представлением людей разного социального статуса о пассажирских поездах вообще. Что стоит за этим образом? Мы смеем предположить, что сюда обязательно вошла запечённая курица, постельное белье, чай в подстаканниках, неотключаемое радио и ноги, который день торчащие со вторых полок.
Этот образ создавался за счёт развития культуры железных дорог. И речь здесь, конечно, идёт не о начале строительства железнодорожного полотна в 1830-е, но скорее — о советской России.
Ведь именно в XX веке стали складываться длинные поездные пути. Россия сегодня занимает в мире второе место по длине железнодорожного полотна (после США и перед КНР). Светская мобильность населения из Центральной России в Сибирь и Среднюю Азию, переселение этнических меньшинств (будь то евреев в Биробиджан или корейцев в Среднюю Азию) романтизировались.
Из необходимости построения в этой стране железных дорог, которую отмечали ещё в XIX веке, рождался образ вагона со смеющимися студентами, ехавшими на строительство ГЭС, и придорожными торговцами домашним питанием. По сути, феномен домашней курицы в поезде одной природы, что и контейнеры с едой на работу в офисе — еду как бы нехотя берут с собой. И особенность не в том, что так сейчас дешевле, а в том, что так привычнее. Здесь нет ничего специфично поездного — традиция стеснения домашних заготовок. Вспомните Остапа Бендера в «Золотом телёнке», подсевшего на вторые сутки в вагон к молодым журналистам, и то, как он с голода съел чужую курицу:
Традиция брать в дорогу и на работу домашнюю еду, видимо, берёт начало из дожелезнодорожной истории России и следует без остановки в офисном настоящем в нескончаемое будущее.
По пассажу из романа Ильфа и Петрова можно отметить, что плацкартный мир уже шумен, весел и приветлив к попутчикам. И эта романтизация долгой поездной дороги, которая звучит в книге 1931 года, то есть первой половины XX века.
Постепенно в советское время складывается своеобразная антропология поездной жизни, которая сегодня постепенно уходит в прошлое. Проезд по земле порой сегодня стоит дороже, чем полёт на самолете. И, очевидно, что на смену поездам дальнего следования приходят самолёты со стандартизированным питанием, более отстранёнными, нежели проводники, стюардессами и Duty Free взамен привокзальным продавцам горячей домашней еды.
Транссибирская магистраль изначально называлась Великим сибирским путём, но стала носить имя Транссиб именно благодаря своей огромности, трансконтинентальности, «сквозьсибирности».
Сегодня, для иностранцев, Транссиб — это путешествие, своего рода аттракцион. В мире существуют даже специальные книги-путеводители по истории Транссиба — некоторые путешественники специально едут в Россию, чтобы прокатиться по этой дороге, соединяющей Европу и Азию.
Транссиб — не самое первое железнодорожное полотно Российской Империи, однако можно сказать, что она стала тем немногим, что связало постоянным сообщением Москву с Тихим океаном и что сразу приходит в голову иностранцу, когда говоришь «российская железная дорога».
Регулярное движение поездов по маршруту Санкт-Петербург—Владивосток началось в 1903 году. Тогда путь не был полностью сухопутным — до 1904 года поезд доезжал до Байкала, погружался на специальный паром, и только потом продолжал свой путь.
Строительство Транссиба как бы продолжило планы правительства страны по освоению тихоокеанских рубежей. Как раз в 1904 году началась русско-японская война, требующая мобилизации армии, появились интересы империи в регионе Тибета и Монголии — Россия вступила в соревнование за сферы влияние с Англией и Китаем, которое в историографии принято называть «Большой игрой».
В этой ситуации Российская империя использовала железную дорогу как передовую технологию. Железнодорожники на долгое время стали здесь действенной силой, способной сковывать силы политической власти, разъединяя регионы. Следует отметить и то, что параллельно с ростом влиятельности железных дорог выросло особое отношение к поездным путешествиям. Из экономического базиса воспоследовала малоизученная культурная надстройка поездной жизни.
Дорога по Транссибирской магистрали протянулась более чем на девять тысяч километров. В 1916 году по всему участку было завершено строительство станций и вокзалов. Они и стали частью «мира плацкартного купе». Посудите сами: если поезд идёт неделю, пассажиры вряд ли смогут рассчитывать на домашние заготовки. Скорее всего, где-то за Уралом вам придётся либо отлучаться в вагон-ресторан, либо присматриваться к товарам на полустанках, а значит делить с соседями по плацкарту запахи и сами яства.
Сегодня поезда перестают быть теми же локомотивами прогресса, которыми были в начале прошлого века — в пассажирской перевозке всё больше лидирует авиасообщение. Однако в России люди по привычке продолжают чаще выбирать именно железную дорогу, как сообщала Газета.ру в 2016 году. Народ полагается на её дешевизну, видимо, не учитывая, что самолёты экономят не только время, но и деньги, которые могут быть оставлены в буфетах и карманах полустаночных продавцов домашней едой.
Дальний путь на поезде сродни функции языка, согласно взглядам лингвиста Ноама Хомски. Суть языка выходит за пределы формальной передачи смыслов, ровно как и железнодорожное сообщение, поскольку если бы речь ограничивалась только функцией передачи смыслов, то языковая многозначность давно канула бы в Лету. Так же и с плацкартами на дальних маршрутах следования поездов — если бы их функция заключалась только в экономии, то их перестали бы воспроизводить. Но плацкарты появляются. А значит воссоздаётся некоторая часть истории повседневности одного из самых поездных государств мира.

BABA63EC-7330-4997-9B7C-2D369149B7D4.jpeg (188.07 КБ) Просмотров: 2398
https://www.vatnikstan.ru/notes/transsib/